Спусковой крючок

Если в российский инновационный бизнес придет российский капитал - за ним последуют и западные инвесторы

Василий Аузан

Механизм венчурного финансирования достаточно прост: инвестор выбирает из многих проектов несколько наиболее, на его взгляд, перспективных и вкладывает в них средства в надежде на то, что через несколько лет бизнес станет прибыльным и он сможет продать свою долю подорожавших акций. При том что инвестор не получает практически никаких гарантий, кроме бизнес-плана и уверений менеджеров, возможные выгоды заставляют отмести какие бы то ни было сомнения. Пример, ставший хрестоматийным: в 1987 году венчурный фонд Sequoia Capital приобрел за 2,5 млн долларов пакет акций молодой тогда компании Cisco Systems. Через год этот пакет стоил 3 млрд долларов. Стоимость интернет-компании Yahoo!, проинвестированной тем же фондом, выросла за год на 4000%. Естественно, большинство проинвестированных проектов принесет только убытки, но за счет немногих суперуспешных направлений венчурный бизнес остается рентабельным, причем норма прибыли в среднем - 25-30%.

Венчурные фонды формируются по-разному: это и независимые фонды, организованные в форме партнерств, и фонды корпораций, решающие стратегические задачи материнской структуры (например, через подобный фонд Intel активно финансировал развитие Интернета, создавая рынок для своих продуктов), и фонды, созданные на государственные средства, поддерживающие малый и средний бизнес.

Наибольшие объемы венчурных инвестиций приходятся на долю независимых фондов, которые обычно вкладывают средства в компании на срок от 3 до 7 лет, после чего "выходят", то есть продают свою долю в инновационной фирме либо на открытом рынке, либо стратегическому инвестору. Венчурные компании финансируются и состоятельными частными лицами - "бизнес-ангелами". Обычно это люди, уже разбогатевшие на венчурном бизнесе, и теперь они помогают появиться новой генерации предприятий. Инвестиции могут осуществляться в такой неформальной форме, как помощь профессора из собственных средств способным студентам, которые разработали новое устройство, обладающее коммерческой перспективой. Так, первым "ангелом" принято считать профессора Стэнфордского университета Фреда Термана, который выделил в 1938 году из собственных средств 538 долларов и организовал ссуду в местном банке в 1000 долларов на производство осциллятора, разработанного его аспирантами Вильямом Хьюлеттом и Дэвидом Паккардом. Так Терман стал отцом-основателем одной из крупнейших компаний мира - Hewlett Packard.

"Безвыходная" ситуация

Но ни "ангелы", ни венчурные фонды пока не делают погоды в отечественном инновационном бизнесе. Главное для венчурного инвестора - не вложить деньги, а вовремя их изъять. Он, как правило, не собирается навсегда связывать свою судьбу с проинвестированной компанией. В России западные способы "выхода" не работают: продажа пакета на фондовом рынке невозможна из-за низкой ликвидности и рассчитывать на оживление рынка в ближайшее время, даже несмотря на сделанные биржами на волне интернет-бума заявления о намерении открыть секции для торговли акциями высокотехнологичных компаний, вряд ли приходится. Виной тому и государственная политика, и низкая активность инвесторов. "В целом ситуация становится только хуже, и, собственно, вторая часть налогового кодекса - я имею в виду порядок расчета с бюджетом при операциях с ценными бумагами - просто чудовищна. Если она не будет изменена, то это просто нож в спину всем частным инвестициям, - считает Дмитрий Пономарев, президент РТС. - Смотрите, бумаги 'Вымпелкома' очень активно торговались на NYSE, но как только были включены в РТС - ликвидности никакой. Казалось бы, нонсенс: оператор здесь, лицензия здесь, пользователи здесь - покупай не хочу. Нет, не покупают". Гипотетической остается для наших компаний и возможность первичного размещения (IPO) на самом емком фондовом рынке мира - американском. "Пока нет ни одного подобного выхода, и я, честно говоря, не решусь что-то прогнозировать. Все боятся оказаться первыми неудачниками", - добавляет Дмитрий Пономарев.

Продажа части компании стратегическому инвестору - по сути единственный для венчурных капиталистов способ "выйти" в России. "В большинстве случаев мы будем продавать свой бизнес стратегическому инвестору, скорее всего, компании, ведущей тот же или смежный бизнес, и неважно, будет она российской или западной. Я думаю, что это наиболее разумная стратегия выхода на этот момент", - говорит Питер Стреддер, один из руководителей ЕБРР. На Западе в качестве стратегических инвесторов часто выступают промышленные компании, встраивающие в себя то или иное перспективное подразделение. Спрос же российских промышленных предприятий на технологии пока недостаточен для того, чтобы они выступали как стратегические инвесторы. В силу всех названных сложностей бизнес-модель недавно возникших российских венчурных компаний строится с учетом невозможности выхода: "Эти компании ориентируются на то, что продают товар дороже себестоимости, то есть работают как обычные промышленные предприятия. Где-то подспудно они лелеют мечту выйти из бизнеса и продать акции, но чаще всего это не более чем мечты", - рассказывает Сергей Симаранов, президент компании "Техноконсалт".

Неопределенность стратегии выхода приводит к увеличению срока проекта: "В России много очень интересных в коммерческом смысле технологий. Но инвесторы должны быть готовы к очень долгосрочной перспективе, иногда до пятнадцати лет", - считает Майкл Калви, управляющий директор инвестиционного фонда Baring Vostok Capital Partners. Хотя столь длительные сроки не отвечают динамике мирового инновационного рынка, "в сегодняшней ситуации у инвесторов нет четких стратегий выхода, и им приходится соглашаться на более длительные сроки осуществления инвестиций, чем на западном рынке. В США и в Европе обычный срок инвестиций составляет от трех до пяти лет, а с распространением новых технологий эти сроки стали еще короче. В России срок инвестиций значительно длиннее", дополняет картину Ник Хокинс, партнер PricewaterhouseCoopers. Длительность сроков связана и с тем, что в России больше времени уходит на разработку и доводку необходимой технологии. Ученые не привыкли решать коммерческие задачи и в сжатые сроки разрабатывать необходимые рынку продукты, да и инновационных менеджеров, способных раскрутить проект, катастрофически не хватает.

Преимущества вывоза

Все эти факторы сводят к минимуму приток инвестиций в российские технологии. В результате единственный ресурс, который есть у нас в изобилии, - ноу-хау и разрабатывающие их команды - вывозится из страны при любой возможности. Если сначала западные инвесторы заинтересованы в том, чтобы найти недорогую готовую технологию, развить разрабатывающую ее компанию здесь, в России, то как только фирма становится перспективной, ее вывозят. "В России меньше конкуренция капитала и существенно ниже стоимость поднятия проекта. Мы начали наш проект iAccelerator здесь, и следующая стадия - вовлечь его в работу американских инкубаторов. Нам важна их способность вырастить эту компанию внутри США, подготовить к следующей стадии развития, чтобы можно было привлечь американские деньги. Если понадобится, то главы компаний и кадровый костяк переберутся в Европу или США, будут наняты западные менеджеры, и компания будет вновь создана, уже как западная", - рассказывает Джейсон Доунс, генеральный директор ru-Net Holdings о перспективах компании-производителя ПО, которую раскручивает сейчас его холдинг.

Говорить, что вывоз успешных российских технологических бизнесов на Запад - явление однозначно отрицательное, вряд ли правомерно. Разумнее оценивать это просто как выбор российскими предпринимателями и разработчиками пути наименьшего сопротивления. Уехавшие из России специалисты высыпают на западный рынок как греки из троянского коня: они занимают стратегические позиции и формируют благоприятный имидж российских технологий. Недавний пример - выросшая на российских деньгах компания Cybiko, выпускающая суперпопулярные среди американских тинэйджеров устройства с возможностями игровой приставки и мобильного телефона. Успех нового продукта оказался настолько велик, что в прошлом сентябре 20% компании были приобретены самым большим интернет-провайдером мира America Online. Первое время Cybiko не афишировала свое российское происхождение, но когда бум спроса на ее продукцию достиг пика, ее руководство решило, что скрывать больше нечего. Американская общественность была поражена российским происхождением технологичной игрушки примерно так же, как пару поколений назад ее взбудоражило известие о запуске первого советского спутника.

Немало поспособствовал имиджу наших специалистов и интернет-бум, до 20% активных участников которого были выходцами из бывшего СССР. Не будет большим преувеличением сказать, что сейчас на Западе стремительными темпами формируется русская "агентурная сеть", которая в ближайшем будущем поспособствует продвижению российских hi-tech-компаний на мировой рынок и сможет восполнить пробел в рядах наших инновационных менеджеров.

Индийский путь

Впрочем, не обязательно вывозить всю компанию - можно просто заставить российский коллектив работать под иностранный заказ. "У нас есть технологии, разработки, научно-технический потенциал, с которым мы сами не знаем, что делать. А у них есть умение быстро внедрять ноу-хау и умение продавать на рынке высокотехнологичную продукцию. Такое объединение создает стратегическое преимущество", - говорит Сергей Симаранов. В практике его компании был пример взаимодействия с зарубежными партнерами, объясняющий выгодность такой стратегии с помощью простой арифметики: когда "Техноконсалт" направил зарубежным партнерам около 200 ноу-хау, только 20 из них, то есть 10%, нашли коммерческое применение. Из 70 же встречных запросов российская сторона смогла отыскать 50 подходящих технологий, то есть эффективность оказалась порядка 70%.

Самый яркий пример мирового успеха в подобном бизнесе - производство программного обеспечения в Индии. Во многом успех индийской модели основан на активной государственной поддержке и использовании влияния индийской диаспоры в США. Изначально эта модель строилась на том, что специалистов готовили в Индии и отправляли работать на предприятия заказчиков в США. Тогда около 20% работ выполнялось в Индии и 80% - в США. Постепенно росло доверие американского бизнеса к ранее неизвестным индийским деловым партнерам, и постепенно стороны пришли к тому, что выгоднее производить программное обеспечение в Индии: это и дешевле, и не требуется принимать эмигрантов. В результате сейчас около 60% работ проводится в Индии, а в Америке сосредоточены в основном маркетинговые подразделения. За пятнадцатилетнюю историю существования офшорного программирования возникло около тысячи индийских компаний с оборотом от миллионов до нескольких сот миллионов долларов и числом занятых от ста человек до полутора тысяч. Некоторые из них, например компания Infosys, завоевали мировую известность и конкурируют на американском рынке с такими гигантами, как IBM и EDS. В результате сейчас Индия зарабатывает 5-6 млрд долларов ежегодно, постоянно увеличивая объем рынка.

Для России путь создания инжиниринговых центров может оказаться весьма актуальным именно сейчас из-за беспрецедентно высокого спроса на hi-tech-специалистов в западных странах: например, Германия впервые со времен "экономического чуда" объявила о том, что готова принимать 30 тыс. человек ежегодно. Очевидно, что среди них окажется много выходцев из России, но если этим людям дать ту же работу, пусть и за меньшие деньги, но на родине, то вряд ли они уедут. Страна сохранит интеллектуальный ресурс, создаст рабочие места и заработает дополнительные деньги. Впрочем, не все с оптимизмом рассматривают индийскую модель. "Это просто сдача в наем наших мозгов. Гораздо выгоднее выходить на развитые рынки со своим брэндом", - считает Алексей Власов, глава Российского технологического фонда.

Ноу-хау под российским флагом

Самостоятельная работа российских компаний на мировом рынке - не пустые слова. Пример тому - производитель программ антивирусов "Лаборатория Касперского". Компания со штатом всего в сто человек успешно работает на западном рынке. Последний Мировой экономический форум в Давосе присвоил ей статус "Пионера технологий", похвастаться которым могут всего сто компаний в мире. "На западный и российский рынки мы вышли практически одновременно, но работа 'там' требует вложения значительных ресурсов. Мы заработали их здесь и вкладывали в развитие там, затем деньги пошли уже оттуда", - говорит финансовый директор "Лаборатории Касперского" Евгений Буякин. Привлекая инвестиции на Западе уже в течение двух лет, компания не собирается получать иностранную прописку и работает под российской "вывеской".

Максим Захаренко, директор по маркетингу компании "Город-Инфо-Интернет" - разработчика веб-решений, оценивает первоначальные затраты своей компании (штатом в 40 человек) на выход на американский рынок в 250 тыс. долларов. Малому предприятию такое часто не под силу. Выход в том, чтобы развивать предприятия здесь, но изначально ориентировать их на Запад. "Самый эффективный путь - это для начала освоить российский рынок, заняться импортзамещением, а уже потом, когда мышцы накачаны, выходить на западный рынок. Ведь для вступления в международную конкурентную борьбу нужно иметь хороший продукт, а в условиях внутреннего рынка совершенствовать его проще, - убежден Алексей Власов. - Чтобы атаковать рынки западных стран, тоже нужна финансовая поддержка".

Как ускорить выход наших инновационных фирм на рынки западного капитала? Многие эксперты говорят о том, что для привлечения инвесторов российским компаниям не хватает успешных историй. "Пара хороших выходов или пара IPO, и ситуация коренным образом изменится", - твердят и российские и западные аналитики. Приятно сознавать, что несколько российских компаний имеют шанс привлечь инвестиции на Западе уже в самое ближайшее время. Большие надежды возлагаются на российскую компанию IBS, капитализацию которой оценивают примерно в 200 млн долларов. То, как она выйдет на западный рынок, покажет, по мнению аналитиков, отношение к российским технологиям в целом и станет судьбоносным для российского высокотехнологичного бизнеса. Ускорить процесс могли бы российские инвесторы. Многие технологические предприниматели говорят о появившемся интересе к инновационным предприятиям со стороны отечественного бизнеса. "Сегодня, по мере того как стабилизируется экономическая ситуация, появляется больше взаимопонимания между инвесторами и фирмами-разработчиками, - говорит Андрей Фурсенко, генеральный директор Венчурного инновационного фонда. - Мы ведем целый ряд переговоров по участию российских инвесторов в технологических компаниях. Это критический момент для привлечения денег зарубежных, потому что именно участие российских денег может послужить спусковым крючком для привлечения мирового капитала в Россию. Только при условии, что российские деньги начнут вкладываться в российские же проекты, сюда пойдет и иностранный венчурный капитал".